Фон:
Текст:
23524
2

03 сентября 2017 в 08:14
23524
2

Ни одна женщина не умеет любить

Микрофон выглядел слишком неустойчиво, он опять порадовался, что вовремя поставил на свою любимую гитару пьезокристалл, теперь можно петь, не думая о том, что гитару не будет слышно. Струны вздрогнули под сжатыми пальцами, было слышно, как из этого касания рождаются высокие чистые звуки. Они с гитарой понимали друг друга, как любовники, прожившие вместе и дожди и солнце. «Ни одна женщина не умеет любить» — подумал он вскользь и повернулся к фортепиано.

Снизу, из зала не было слышно, что он сказал тому, кто, словно падший ангел, касаясь клавиш распущенными черными волосами, озабоченно возился с непослушной стойкой, но руки его, даже во время разговора, гладили струны короткими, едва уловимыми движениями. Потом левая рука приникла к грифу, а пальцы правой рубанули по струнам, и уже начав петь, он впервые посмотрел в зал поверх микрофона, как поверх прицела.

Лиц он не видел. Как река, чувствовал течение своего голоса и прикосновение берегов. Песня представлялась ему в тот момент живым существом, девушкой, идущей по напряженному канату, напряженная под холодным дыханием нацеленных на нее глаз. Она защищена лишь сознанием своей беды, только это, искренняя и жаркая любовь делает ее недосягаемой для слов и насмешек.

Голоса сплетались в какой-то неистовой пляске. Руки, бьющие струны, словно очерчивали бьющееся тело и кружева старинным узором рисовали развевающиеся по ветру волосы на высоком голубом небе, и бледно — розовое знамя любви.

Они летели над холодной пустыней зала, как упокойный крик рук, обреченный на смерть завтрашним днем, прекрасный в своем последним забытьи. Ты помнишь смятую лаской траву? Помнишь теплый, как парное молоко, асфальт под босыми ногами? Помнишь? Так пел он, хотя слова пели о другом. Песня о ночном прощальном прощальном ветре.

Я подымалась девушкой, идущей по пояс в лунной дорожке. И смех просто так, и пульс Финского залива под руками. Он пел. Последний всплеск гитары был, как всплеск волны. И защищенный от непонимания зала, так же как и защищенный от их мимолетной любви, он опять недоверчиво покачал ненадежную стойку и сдвинув гитару на бок, нагнулся, поднимая похожий на камышинку противовес.

Только против одного, но не был защищен, где в конце зала безошибочно выбранное освещение выхватило, как алмаз из песка. Черная тень, сразившегося и сбившегося к плечам, побледневшим золотом, сладко опершись о стену, смеялась с кем-то, даже не смотря в их сторону. Гитара заворчала в его руках. Когда он опомнился и улыбнувшись чересчур широко, сказал что-то пианисту, они засмеялись, только пальцы его все гладили и гладили гриф, словно внезапно ослепли…

Ни одна женщина не умеет любить


Да, Уинки, да и что бы не стали говорить тебе, верь до последнего дыхания — нет ничего выше любви, любви, воплощенной в стихах, любви, воплощенной в музыке, и выше всего любви воплощенной в женщине. Она может быть несчастной, эта любовь, приносящая муку и смерть. Но только в любви человеческое существо становится человеком.

Человек, еще не любивший, это только глина, не тронутая рукой бога, еще без любви и без жизни. Полюби и увидишь сущее без масок, без обмана, увидишь слякоть и небо, и в единении их жизнь. И что бы тебе не говорили, люби женщину. Люби ее, как любишь дорогу и небо, ибо она и есть твое небо и дорога.

Если предаст тебя друг, суди его как сумеешь. Но что бы не сделала с тобой женщина, люби ее. Каждый из нас рожден женщиной, и за этот долг нам не расплатиться самой жизнью. За каждую боль, что принесла нам женщина, отвечаем мы. Ибо мы, мужчины, сделали этот мир таким. И все, что мы делаем, мы делаем для себя и во имя себя. Все, что делает женщина, она делает во имя любви к нам. И пусть она убьет тебя и бросит на твое тело белую розу, как знак смерти, окрась ее своей кровью и протяни ее, алую, и пусть твоим последним словом будет «люблю тебя».

Чем бы ни стала женщина, запомни: такой ее сделали мы. И не более виновна она, нежели земля которая кормит и растит все, посаженное нами. И не ее вина, если ядовитые цветы мы сажаем, повинуясь желаниям своим.

И что бы не сделала, благослови ее. Ибо она есть сама жизнь. И нет добра и зла, а есть боль и счастье, сплетенные воедино нашими руками. Верь ей не больше, чем завтрашнему дню, но столь же преданно, ибо она есть твое завтра и вчера и твое вечное единственное сегодня, твоя чистейшая мечта и твоя материальная реальность. Без женщины нет ни света, ни любви, ни самого тебя, ибо она есть начало и конец мира, его земля и небо, вечный путь наш и грезящийся на горизонте оазис. Люби ее…

Ни одна женщина не умеет любить

Вы прочитали отрывок из романа Бориса Гребенщикова «Лес». (Рип Ван Винкль)

Рубрика: Личная жизнь
Игорь Борщевский
Как вас барин нахлобучило ББ слишком вычурно пишет,старый менестрель
04 сентября 2017 в 14:31

Алексей Звягинцев
Игорь, это он в каком-то совершенно лохматом году написал... Где-то в восьмидесятых...
05 сентября 2017 в 06:49

Григорий Александров
Игорь, бывало всякое у гражданина певца.
05 сентября 2017 в 07:34
1

Игорь Борщевский
04 сентября 2017 в 14:37
1

Заходи к нам через соцсеть
и получай больше информации,
лайфхаков и общения!